Вне игры

Из дому восьмилетний Северус Снейп привычно выбрался рано утром, прихватив лишь кусочек хлеба на завтрак. Суббота, родители ещё не проснулись, значит была возможность избежать скандалов. Возвращаться мальчик собирался только вечером, конец июля выдался очень теплым, так что можно было погулять подольше. Голода малыш не боялся, заброшенного ребёнка подкармливали в общине хиппи в ближнем пригороде, да и в садах верхней, более престижной части города уже созревали яблоки. А рано утром можно было пробраться на детскую площадку в верхнем Кроукворте и покататься на настоящих качелях. Днем оборвышей прогоняли с площадки взрослые.

Увы, место было занято. На площадке уже катались две девочки, сестры Эванс из верхнего Кроукворта, их отец был полисменом и не раз приводил домой пьяного Тобиаса. Девочки были без взрослых, Петуния вполне могла присмотреть за младшей сестрёнкой и потому катались высоко. В какой-то момент Лили сорвалась с качели, но прежде чем упала, пролетела по широкой дуге, приземлившись далеко и мягко. Обе качели мгновенно замерли.

— Лили, ты опять?

— Туни, прости! Я не хотела!

Восторженный Северус подзабыл об осторожности и вывалился на площадку, ободрав и без того заношенную футболку об кусты.

— Здорово! Лили, ты волшебница!

— Что? Кто ты? — Петуния загородила собой сестру и строго глянула на Северуса, — это не она. Это я. А что значит волшебница?

Северус в свою очередь удивлённо замолчал тоже, уставившись на рослую Петунию квадратными глазами.

— Погоди, но… Ты не учишься в Хогвартсе? Я думал тебе лет двенадцать!

— Десять. Будет одиннадцать через три дня. А что такое Хогвартс? И про какое волшебство ты говоришь?

Северус вздохнул, потом осторожно протянул ладошку к ближайшему цветку, провёл по нему рукой. Цветок превратился в бабочку, сделал пару кругов над поляной и приземлился на волосы Лили, застыв там крохотным голубым бантиком. Подумав, Северус соорудил второй для Петунии, только розовый. На самом деле делать бабочек занятие совсем не для мальчишки, да и дети очень редко могут сознательно управлять стихийными выбросами, но жившему в трущобах малышу очень хотелось чего-то красивого.

— Так, — Петуния полюбовалась на бантик, потом решительно села, — давай по порядку. Меня зовут Петуния, это моя сестра Лили, а ты, кажется, Северус. Папа упоминал про твою семью. И ты тоже делаешь странные вещи, называя это волшебством. Давай подробней. Только… Ты ел сегодня?

Северус отрицательно покачал головой, достав из кармана кусок хлеба.

— Понятно. Лили, тащи корзинку. Нам нужно позавтракать.

Девочки собирались на пикник со вчерашнего дня, так что еды хватило на троих, а под печенье и мясной пирог Северус разговорился. Оказалось, что параллельно с обычными людьми в Англии жили сказочные волшебники, способные создавать всякие чудеса при помощи волшебных палочек. Обычно два мира не пересекались, но иногда в обычных семьях появлялись дети с магическими способностями и тогда к одиннадцати годам они получали приглашение в Хогвартс, самую лучшую в мире волшебную школу.

— Почему только к одиннадцати годам? — Петуния подсунула мальчику ещё кусок пирога, он выглядел совсем недокормленным, — это же поздно! В начальной школе учат с пяти лет.

— Не знаю. Мама говорит, что это традиция. До одиннадцати лет детей волшебники обучают дома. Да, я же не сказал. Моя мама — ведьма. А вот папа обычный человек и очень боится всякого волшебства.

— Мы тоже очень испугались в первый раз, — вздохнула Петуния, — тогда Лили было три года, а мне пять. Из-за сильного ветра оборвались провода, два дня пришлось жить при свечах, а у Лили был День рождения. Одна свечка опрокинулась и прожгла бабушкину скатерть. Мне стало её жалко, она такая красивая была. А потом дырка на скатерти исчезла! И все пятна тоже. Мама с папой запретили мне делать так, но всё равно иногда случалось. Когда сковородка сильно подгорела, когда портниха испортила платье Лили. Сейчас я уже могу делать это сама, два года все свои платья на Лили переделываю.

— Здорово! А я так не могу. Жаль, а то… Мама не умеет шить по маггловски, а палочку папа у неё забирает постоянно.

Петуния еще раз с сомнением глянула на оборванного мальчика, потом на корзинку для пикника. Внутри лежала старенькая клетчатая скатерть, которую мама позволила использовать для игр и выкинуть. Свидетелей вроде вокруг не было.

— Северус, а как ты делал этих бабочек-бантиков? Лили, сбегай домой и принеси мои старые джинсы из коробки на благотворительность. Ну те, которые ты категорически отказалась носить.

— Штаны не для девочек, — гордо сообщила Лили и побежала к дому.
Мама тоже постоянно твердила, что штаны не для девочек, но Северус порадовался тому факту, что Петуния так не считает. Вдвоём они ухитрились соорудить мальчику приличную рубашку из старой скатерти и переделать джинсы, так что выглядел теперь мальчик прилично, правда мыться пришлось в питьевом фонтанчике. Греть воду не умели ни Петунья, ни Северус, но девочки безжалостно заявили, что летом простыть невозможно. Северус рассказал всё, что знал, а ответы на все вопросы Петунии обещал узнать у матери.

Письмо из Хогвартса пришло через два дня, рано утром, изрядно шокировав мать. Отца дома не было, последние несколько дней он почти не приходил с работы. Петуния пыталась расспрашивать мать, но та отшучивалась, утверждая, что в Круокворте ничего страшного никогда не происходило.

— Ну, вот кроме того, что к тебе эта птица прилетела. Кто же мог задумать такой розыгрыш?

— Мам, это не розыгрыш. Я говорила с одни мальчиком, его зовут Северус Снейп. В мире есть волшебники, я просто одна из них. Северус тоже, его мама — ведьма.

Про Эйлин Снейп в городке шушукались домохозяйки, женщина привлекала внимание к себе хорошими, немного старомодными манерами, заставляющими заподозрить в ней аристократку. Тем удивительней было, что такая женщина живёт с пьянчужкой с фабрики, в нищете и терпит побои. Поговаривали, что девушка нагуляла сына от кого-то, а замуж её выдали насильно, прикрывая грех. Нравы хоть и становились более вольными, но многие слои населения оставались консервативными, считая, что лучше нищий муж и побои, чем участь матери-одиночки.

— Вот что! Туни, ты умная девочка, я могу на тебя рассчитывать?

— Да, мамочка!

— Ты сейчас быстро побежишь к дому Снейпов, только не попадайся никому на глаза и позови Северуса с матерью к нам. Туни, очень быстро и очень осторожно, мистер Снейп и начальник фабрики замешаны в очень опасных делах.

Девочка серьёзно кивнула, потом выбежала через заднюю дверь и шустро умчалась в нужную сторону. Роза Эванс виновато посмотрела дочери вслед. Малышка Туни всегда была сильной и ответственной, ей можно поручить что угодно, а тайник с оружием расположен был именно возле дома Снейпов. Директор дышащей на ладан ткацкой фабрики давно уже приторговывал оружием, но офицерам полиции потребовалось больше года, чтобы собрать доказательства. Теперь они готовили арест, но преступники вполне могли успеть добраться до дома Снейпов и взять женщину с ребёнком в заложники.

Туни никогда не была спортивной девочкой, только занималась по настоянию матери танцами, а потому чуть не успела, хоть и бежала со всех сил. Северус был в задней комнате, Петуния постучала к нему в окно, но мальчик маму предупредить не успел, в дом ворвался Тобиас с пистолетом.

Северус не знал, что это за черная штуковина, мальчику неоткуда было узнать про огнестрельное оружие, но заметил испуг Петунии и инстинктивно подбежал к раскрытому окну, схватив подругу за руку. Дети уже экспериментировали с собственной магией, теперь смогли не сговариваясь объединить силы. Тобиасу досталось стулом по макушке, Эйлин ахнула, потом подсадила сына и махнула детям рукой. Они убежали, а женщина ещё успела схватить стул за ножку. В дом ворвались полицейские.

Эйлин робко постучала в заднюю дверь дома Эвансов два часа спустя, предварительное дознание было окончено, а на руке женщины теперь горела едва заметная золотая нить. Магия признала долг, сегодня маленькая Петуния спасла жизнь ей и, возможно, сыну. Самое малое, чем могла ответить Эйлин — это подробно ответить на все вопросы семьи о Хогвартсе. Петуния была очень благоразумной девочкой, поняла всё правильно и на Распределении попросила Шляпу зачислить её на Хаффлпаф. Именно там вполне приязненно приняли спокойную и аккуратную магглорождённую девочку.
***
Тобиаса Снейпа посадили пожизненно, дом его достался Эйлин, ремонтируя его магией женщина обнаружила и спрятанные маггловские деньги. Сумма была большой, перепуганная Эйлин побежала к Эвансам, но Роджер и Роза поспешили успокоить её. Все связанные с контрабандой были арестованы, прийти за деньгами никто бы не рискнул, а семье нужны были средства. Эйлин очень плохо адаптировалась в маггловском мире, хотя Роза старалась ей помочь. Северуса перевели в школу к Лили, дети были неразлучны, хоть младшая Эванс и отчаянно завидовала волшебным способностям сестры и друга. Увы, с ней ничего странного не происходило и хотя письма с совами прилетали в маленький домик, но ни один конверт не был подписан изумрудными чернилами. Через три года в Хогвартс ушёл и Северус, тогда же Лили твёрдо решила стать врачом.

На вокзале Снейп выглядел не хуже других учеников, хотя и ощущал себя непривычно в мантии, да ещё и среди грохочущих тележек, ухающих сов и громоздких чемоданов. Хорошо, что не пришлось идти через барьер, Эйлин просто аппарировала на платформу, взяв за руки Северуса и Петунью.

Пробираясь к вагону Северус случайно наступил на ногу некому задиристому пацану, назвавшемуся Джеймсом Поттером, но конфликт сразу погасила Петуния, забравшая Северуса в своё купе. Там сидели трое хапплапафок, туда же несколько раз заходил Флориан Фортескью, с этого года староста школы. Оказалось, что ещё на первом курсе Петуния задумалась над возможностью использовать трансфигурацию на фруктах и теперь умела готовить леденцы и мармелад. Северус был очень удивлён, ведь мама его хоть и колдовала теперь на кухне, но просто использовала заклинания для облегчения определенных процессов.
***
На Распределении Шляпа предлагала Когтевран или Слизерин, но Северус пошёл на Хапплпаф, к Петунии. Там уже были хорошие знакомые. Через пару лет стало понятно, что Северус очень талантливый зельевар и профессор Слизнорт не раз вздыхал о том, что такой самородок ему не достался. А вот Сев этому радовался. Уже к концу первого семестра в Хогвартсе мальчик начал что-то понимать. Волшебный мир оказался вовсе не сказкой, которую себе представляли дети, а реальностью. Мать так и не стала туда возвращаться после ареста Тобиаса и постепенно сын понял её мотивы.

Вопреки заявленному равноправию тут царила клановость. Сам по себе мог иметь значение только гений уровня Дамблдора или набирающего силу Волдеморта, восходящей звезды политической арены чистокровности. Северус был весьма талантлив и вполне мог достичь подобных высот лет через двадцать, но это означало бы принятие ограничений, отказ от матери, изгнанной из угасшего, но рода, и от Лили. А ведь именно письма к младшей Эванс и беседы со старшей помогали гордому мальчику не свихнутся в этом интернате. И насколько Северус замечал у других маглорождённых и полукровок были те же проблемы. А магический мир жил по своим непонятным законам, посвящать в которые пришлых никто не считал нужным. На Хапплпафе хоть сплетни послушать можно было, Петуния талантливо извлекала из них крупицы нужной информации.
***
Говоря откровенно, особой умницей Петуния себя никогда не считала и амбициозных целей перед собой не ставила. Семья родителей была не слишком богата, работал только отец, и оплата высшего образования обеим сестрам легла бы на плечи родителей непосильным бременем. Но теперь вопрос решился сам собой, семестр в Хогвартсе не стоил ни пенса, оплата школьных принадлежностей была вполне посильна, деньги с собой два года родители могли и не давать, да и Пет быстро начала зарабатывать продажей леденцов. А теперь, на третьем курсе, уже получила весьма интересное предложение. Пятикурсник Флориан Фортескью, староста факультета и наследник популярного кафе, предложил Петунии руку и сердце. Впрочем, ладно, романтики там не было ни на грош. Сугубо деловое предложение, недавно мать Флориана умерла от драконьей оспы, отец избежал заражения чудом, но тоже опасался за свою жизнь и жизнь наследников. А полукровки и маглорождённые были не подвержены заражению. Кроме того Петуния Эванс была в меру умна, обладала приятной, но заурядной внешностью, умела готовить и вести дом. Все подводные камни подобного предложения девушке подробно объяснили старшие девочки с факультета, Флориан предлагал равноправный магический брак, то есть один из лучших вариантов. Прогулок при луне и поцелуйчиков это не подразумевало, но, кажется, у Петунии была намертво атрофирована часть мозга, отвечающая за романтику. Лучше уж быть обеспеченной совладелицей кафе. Разве что вопрос этот с родителями обсуждать пока было рано, но Фортескью пока и не собирался. Подбирая себе невесту он изучил различия в нравах магов и маглов, так что теперь понимал, что приемлемо, а что нет.

Северус же оставался одиночкой. К четвертому курсу мальчик вырос и похорошел, слава талантливого зельевара летела впереди него, но ни одна из поклонниц так и не смогла заменить Лили. Совы летали в Кроукворт по три раза в неделю, унося письма, колдографии и магические сласти, обратно прилетали с домашним печеньем и конспектами по маггловским наукам. Химия и биология легко давались Лили, мечта стать врачом была близка к осуществлению, родители собирали деньги на колледж. И обсуждать с амбициозной девушкой будущее было намного интересней, чем перебирать сплетни Хогвартса. Тут обсуждали либо браки местной аристократии, преимущественно Слизеринцев, либо сложные отношения гриффиндорца Джеймса Поттера с маглорожденной гриффиндоркой же Марией Браун. Вокруг Поттера собралась банда друзей, гордо называвших себя Мародерами и общение с ними трудно было назвать приятным. Впрочем, Северус просто с буйной четверкой не пересекался, а Мародеры были не столь глупы, чтобы связываться с хапплпафцами. Да и что интересного в этих барсуках?