Четыре пропасти Сириуса Блэка

В какой момент "перегорел" Сириус Блэк? Когда в нем погасла та самая искорка, держащая его на плаву с самого детства? Понадобилось четыре удара. Четыре стакана ледяной воды. Четыре его личных пропасти, складывающихся в одну бездну.


Четыре пропасти

В какой момент "перегорел" Сириус Блэк?

 

 

      Когда в нем погасла та самая искорка, держащая его на плаву с самого детства? Огонь, пылавший в нем, когда мать неистово орала о превосходстве чистокровных, а потом резким движением волшебной палочки посылала в сына "круциатус". Пламя жизни, бушевавшее на протяжении всех лет в Хогвартсе, когда он испытал настоящую дружбу, любовь, почувствовал, что был прав и все люди равны. Когда он бешено отстаивал свои идеи и посылал полные презрения взгляды на трусов и предателей, считая, что жить можно только с честью.

 

      Первое ведро ледяной воды обрушилось на его сердце со смертью Марлин. Его девочки, которая также яростно стояла на своем, с решительным выражением на веснушчатом личике. В больших глазах которой он всегда видел искры смеха и упрямой безрассудности. При взгляде на которую сердце замирало и по телу разливалось приятное тепло, и в голове билась одна мысль, доставлявшая ему невероятное счастье: "Моя". Он всю ночь просидел возле ее тела в разрушенном доме и беззвучно плакал, дрожащими руками гладя ее светлые пряди и вглядываясь в уже пустые, стеклянные глаза, в которых раньше бушевала жизнь. Он никак не мог поверить, что никогда больше не услышит ее смеха, не увидит, как она обиженно надувает губы, а потом, не в силах долго сердиться, снова улыбается. Как она стоит перед министром магии и бесстрашно высказывает свое недовольство по поводу недостаточного внимания мерам безопасности для магглов, наполняясь энергией, вспениваясь словно газировка. Сириус ушел из дома лишь только забрезжил рассвет. При свете солнца он бы не смог долго смотреть на ее уже бездыханное тело. Днем все становилось реальным. А он был не готов верить.

 

      Следующим ударом стало предательство Питера. Сириус, только зайдя в его пустую квартиру, сразу все понял. Тогда Блэк в первый раз в жизни помолился. Он просто замер на секунду и неистово попросил сам не зная у кого, чтобы все было ошибкой, и его лучший друг просто вдруг решил сгонять на Мальдивы с внезапно объявившейся подружкой и в следующее мгновение он уже был прямо напротив дома Лили и Джеймса.

 

      Тогда его настиг третий шквал ледяной воды в уже почти погасшую душу. Половины дома не было. Сириус словно в тумане повторял имя лучшего друга и девушки, ставшей ему сестрой. Увидев труп Джеймса, он не удержался на ногах. Колени подогнулись, и он упал прямо перед ним. Блэк прикусив губу до крови попытался растрясти друга. Ничего. Он вдруг увидел очки Сохатого. Совсем рядом, с одним разбитым стеклом и погнувшейся дужкой. Непослушной рукой он поднял их и надел на Джеймса. В горле встал ком и Блэк больше не в силах сдерживаться опустил голову на его грудь и зарыдал. Джеймс Поттер. Сохатый. Сириус не мог остановиться. Он проклинал чертового бога, который позволил умереть Джеймсу. Он клял Питера, за предательство. Он ненавидел себя. За то, что не заметил.

 

      Внезапно со второго этажа раздался плач. Сириус со жгучей болью в груди вспомнил про Гарри, у которого больше нет родителей. Он еле оторвался от тела лучшего друга и бросился по лестнице наверх. Детская была разрушена сильнее всего. Однако даже сквозь обломки и пыль, Сириус увидел огненно-рыжие волосы Лили. Руки снова задрожали, и он присел возле девушки. Ее лицо было таким умиротворенным, что казалось - она спит. Только мертвенная бледность и каменная крошка покрывшая ее выдавала. Блэк снова почувствовал, как по щекам потекли обжигающие слезы. Лили-цветочек. Так они называли милую Эванс, которая на это только смешно морщила нос и улыбалась. Она обожала всех без исключения. Могла найти капельку добра даже в самом ужасном человеке. Сириус легонько погладил ее по щеке и быстро встал, стараясь не смотреть на нее. Он потерял семью. Остался только Гарри.

 

      И последним, четвертым цунами стал суд. Он окончательно потушил сердце Сириуса Блэка, оставив сырые угли и равнодушие. Сириус не слушал судью выносящего приговор. Он смотрел на лица собравшихся. Большинство он просто пропускал, но выражение лица одного человека заставило его окончательно упасть в бездну безразличия. Неверие, боль и горькое разочарование на лице Ремуса Люпина навсегда оставило след в измученной душе Сириуса Блэка. Физически, Бродяга умер лишь много лет спустя, но с того страшного года, душа Сириуса больше не жила ни единого дня, за исключением тех редких минут, когда он смотрел на Гарри и видел в лохматых волосах - шевелюру Джеймса, в зеленых глазах - взгляд Лили, и когда он смотрел на последнего оставшегося в живых друга и видел не презрение, а тепло.

You have no rights to post comments