Беспечный Ангел

Оранжево-розовое солнце касалось кромки горизонта, тая и плавясь буквально на глазах. Яркие отблески, отражаемые стеклом, слепили, заставляя щуриться. Сэм откинул темные пряди со лба и улыбнулся, глядя как овраги за окном горят всеми оттенками красного. Тонкие, нежные руки обняли его со спины, обволакивая все тело мягким теплом и физически ощутимой заботой.

 – Эни, – улыбнулся Сэм, накрывая маленькие ладошки девушки своими большими шершавыми руками.

 – Ты кого-то ждешь? – спросила Эни, утыкаясь носом в футболку мужа. 

 – Нет, Эни, уже не жду, – ответил Сэм, незаметно вздыхая.

 – Это он?

Сэм отрывается от созерцания пейзажа за окном, разворачиваясь к русоволосой девушке с большими и бездонными зелеными глазами, заглядывающими в самую душу с беспокойством и участием.

Они поженились два года назад, когда Сэму было двадцать, а ей восемнадцать. Молоденькая еще совсем, невинная. После взбалмошной и несколько извращенной Джессики, жаждущей красивой жизни и приключений на одно интересное место, Сэм с облегчением вздохнул, находя в Эни тот уют и семейный комфорт, который неосознанно искал в каждой своей девушке. С Эни ему было легко и удобно, кажется, он ее даже любил.

Родители приняли Эни просто и безоговорочно, находя ее очень милой и приятной девушкой. На свадьбе Сэм был вполне даже счастлив, находясь в окружении самых близких людей, не было только его. Дина. 

Его Дин с самого детства был необычным ребенком. Сэм всегда хотел походить на него, всегда брал пример – не с отца, как все другие мальчишки с улицы или школы, – а со старшего брата. Он был для Сэма идеалом, лучшим другом, и иногда даже отцом.

Взбалмошный и яркий, он зажигал всех вокруг своим внутренним огнем, очаровывал всех без исключения, Дин – это человек-праздник. Вокруг него всегда вертится жизнь, на месте он усидеть не мог, поражал всех своими выходками. Он участвовал в рок-концертах, или сбегал на неделю из дома, чтобы исследовать вместе с друзьями дороги и леса Канзаса. Доводил родителей до истерики и другими экстравагантными способами – попадал в тюрьму за хулиганства и ночные прогулки, в школе учителям тоже не позволял скучать – он излучал столько энергии, фонтанировал ей. И его восемнадцатилетие не стало исключением. Оно запомнилось всей семье Винчестеров. 

Сэм, тогда еще четырнадцатилетний подросток, ждал дня рождения брата с еще большим радостным трепетом и ощущением наступления чуда, чем свой. Его переполняло счастье – необъятное, воздушное – того и гляди, унесет в синее-синее небо, как яркий гелевый шарик. Восторг, который Дин, по обыкновению, со снисходительной и доброй усмешкой называл "щенячьим". Подросток ранним утром ворвался в комнату брата, желая первым встретить Дина, первым обнять-поздравить, окатить тонной своего счастья, которое переполняло его, грозясь разорвать изнутри, но его встретила пустая кровать, пустой шкаф, пустая комната и душевная пустота.

Яркий стикер, прилепленный на доску над столом, привлек его внимание. Корявым почерком Дина было накарябано послание, предназначенное только Сэму – Дин ведь знал, что братишка раньше всех примчится к нему.

"Я знаю, что по-скотски поступил, бросая всех, и особенно тебя вот так, но по-другому я не мог. Прости. Старик, ты же знаешь, что я не смог бы быть на одном месте долго, поэтому ушел вместе с Сарой... Передай предкам, что со мной все в порядке, и... 

Будь мужиком, Сэмми, и, наконец, позови Кэрри на свидание – ты ей нравишься до чертиков. Твой Дин"

В конце был пририсован подмигивающий и не очень ровный смайлик с высунутым языком, черканутый в видимой спешке.

Сэм в начале опешил, нервно усмехнувшись и покачав головой, – не веря до конца в случившееся, смял в руках яркую бумажку, и запульнул ее в корзину для бумаги. Лишь вечером, когда стало понятно, что это не дурацкая шутка, Сэм почувствовал укол легкой обиды, а через месяц – было ясно, что Дин не вернется, и мнилось, что уже никогда. Тогда наступило и затопило с головой ощущение безвозвратной потери, рвущей грудную клетку. Сэм вдруг осознал, что больше никогда не увидит Дина. И пока прогнозы сбывались – восемь лет, шутка ли, – на самом деле целая жизнь. Целая жизнь без Дина.

Даже смерть отца год назад не вернула блудного сына домой. А Сэм надеялся, находясь в твердой уверенности, что этот гад сам жив-здоров, и отлично осведомлен об их жизни.

Но чуда не случилось. Подавленная Мэри отчаянно отнекивалась от того, чтобы сын бросал свои распрекрасные перспективы в Калифорнии и возвращался назад, в Лоуренс. Ей ответом лишь послужило: "Семья превыше всего" и переезд Сэма и Эни в уютный домик в паре кварталов от нее.

Сейчас Сэм не смог бы точно сказать злится ли он, или обижается на Дина: пора лютой обиды и даже ненависти прошла, осталось только непонимание происходящего и... да, в принципе больше ничего. Просто самый родной человек на свете со временем стал казаться плодом больного воображения, легенду о реальном существовании которого все окружающие поддерживали лишь из жалости и боязни рецидива. 

 – Нет, Эни, все в порядке, – Сэм улыбнулся, легко коснувшись потрескавшимися сухими губами лба девушки, взъерошил волосы смеющейся и в шутку отбивающейся от него жены.

 – Ладно-ладно, хватит, – Эни отскочила от него, все еще посмеиваясь и озорно сверкая глазами. – Нам еще к твоей маме идти, а ты мне всю прическу испортил!

 – Ты и так выглядишь очень даже мило.

 – Может быть, – не стала спорить девушка, – но лучше мне все-таки привести себя в порядок.

 – Приводи, я все равно хотел сходить в магазин, – сказал Сэм, пятясь к двери.

 – Опять за сигаретами? Ну когда ты уже бросишь?! – возмутилась Эни, появляясь на пороге с плойкой в руках, и выглядела она при этом очень воинственно.

 – Не злись, дорогая, я скоро брошу, обещаю, – поднял в защитном жесте руки Сэм, отступая назад, и упираясь спиной в ручку входной двери.

 – Бросит он... – недовольно пробубнила Эни. – Уже два года бросаешь.

 – Я честно, уже вот-вот!

 – Конечно, бросишь, – вдруг с усмешкой припечатала Эни, в глазах которой блеснула стальная уверенность. – Это будет твоя последняя пачка, – заявила она. – Видишь, какая я добрая?

 – Ага, просто чудо, – промурлыкал Сэм испуганно, и выскочил на улицу.

Сэм засунул руки в карманы и быстро зашагал в сторону ближайшего минимаркета, в легких уже зудело от того, как хотелось закурить, поэтому он даже не заметил, как за ним поехала машина, и припарковалась возле магазина, в который он зашел.

Никотиновый дым блаженно обжег гортань, проникая в легкие, и Винчестер выдохнул его через нос. Ноги подрагивали от наслаждения, поэтому он оперся спиной о кирпичную кладку минимаркета, прикрыв глаза, и вдыхая-выдыхая сигаретный дым. 

Его заставил вздрогнуть звук автомобильного клаксона. Буквально перед его носом была припаркована устрашающего вида тачка черного цвета, из нутра которой ему махал какой-то чувак. Сэм оглянулся, но никого вокруг не было. Он, удивленно вскинув брови, вопросительно указал на себя пальцем. Парень активно зажестикулировал, удивительным образом сумев передать такие сложные информационные посылы как: "Да, тебя, придурок, разве ты видишь вокруг кого-то еще?", "Да давай уже быстрее булками шевели!"

Сэм удивился еще больше, но, не почувствовав угрозы и негатива со стороны странного парня, потушил о стену сигарету, бросил окурок в урну и направился к машине. Он подошел к водительскому месту и нагнулся к открытому окну... да так и замер в самой нелепейшей позе на земле с разинутым ртом, потому что перед ним в солнечных очках, лыблясь во все тридцать два белоснежных, сидел Дин. Которого он не видел почти десять лет, и который хоть и изменился, был все так же хорош, даже так же молод – только волосы стали темнее и короче, морщинки вокруг глаз проступали ярче, веснушки слегка потускнели...

 – Сэмми, ты что, куришь? – спросил он с ехидцей и озорством в голосе, ставшим чуть грубее и, кажется, с появившейся хрипотцой. Первое, что он сказал за восемь лет отсутствия, и снял очки, щуря свои ярко-зеленые глаза на оторопевшего брата.

Первое, что захотелось сделать Сэму – это хорошенько врезать этому ходячему празднику жизни. Второе, что он хотел бы сделать... это врезать опять. И в третий раз тоже – для профилактики.

 – Я тебе не Сэмми! – процедил Сэм, наконец, выпрямляясь и разворачиваясь, чтобы уйти, сбежать и не разреветься, как настоящая девчонка, от вдруг вновь вспыхнувшей обиды небывалой силы, которую, как он думал, похоронил уже давно вместе с надеждой вновь увидеть брата.

Сзади звучно хлопнула дверца, и вот уже перед Сэмом нарисовался раздавшийся в плечах Дин, с самодовольной ухмылкой и искренне раскаивающимися глазами.

Сэм ударил его в ухо – молча, без предупреждений. Дин безоговорочно принял удар, сцепив зубы и не оказывая сопротивления. Сэм пырнул кулаком в живот, заставив Дина согнуться пополам, обнял за шею, будто намеревался ее сломать.

Сзади послышался шум, испуганный женский крик.

 – Все в порядке, не надо полиции, – прохрипел Дин кому-то позади Сэма. – Мы так любим друг друга, – усмехнулся он.

Сэм яростно оттолкнул его от себя. Он еще шутить изволит!

 – Ты как вообще посмел? – закричал Сэм. – Придурок, твою мать, дебил, дегенерат бездушный!

 – Ты же знаешь, Сэм, – обреченно сказал Дин, потирая ухо – в голове у него порядком звенел встряхнутый взбучкой Сэма мозг.

 – Нифига я блин не знаю! Не понимаю! Хоть бы открыточку раз в год присылал, если настолько в падлу было приехать! 

Дин пристыженно молчал, не решаясь подойти ближе.

Сэм тоже молчал, пока не сказал поникшим голосом: 

 – Отец умер.

 – Я знаю, – просто ответил Дин, получая еще один всеуничтожающий взгляд в свою копилку презрения от Сэма. 

 – Я знал, что ты знал, – со злым удовлетворением припечатал Сэм.

 – А еще я знаю, что ты учился в Стэнфорде, но вернулся сюда, будучи женатым на прелестной девушке по имени Эни, кажется.

Сэм удивленно вскинул брови:

 – Это ведь бессмысленно спрашивать у тебя, откуда ты все это знаешь?

Дин однобоко улыбнулся и кивнул: 

 – Но одно я могу тебе сказать: неужели ты и правда думал, что я тебе совсем брошу, не интересуясь твоей судьбой?

 – Лучше бы ты у меня лично как-нибудь спросил, – с горечью в голосе тихо проронил Сэм.

Дин повел плечом, шагая к Импале.

 – Присядешь? Я тебя до дома довезу.

Сэм поколебался минуту, и неохотно уселся рядом с водительским сидением, подождал пока Дин умостится рядом и посмотрит на него в ответ. На секунду Сэму показалось, что не было вовсе этих восьми лет разлуки, что они всегда вот так рядом сидели в этой странной, но уже уютной для него машине, что так и должно быть – так правильно.

 – Ты ведь знаешь, где я живу?

Дин завел машину, хитро прищурившись, и протянул:

 – Обижаешь...

 – Как Сара? – спросил Сэм неловко.

Дин бросил на него озорной взгляд – разгильдяй чертов.

 – Надо же, ты ее помнишь...

 – Ты не подозреваешь, сколько всего я помню, – заявил Сэм, задрав нос. Дин только фыркнул: 

 – Это должно было звучать угрожающе? Впрочем, с Сарой мы быстро расстались...

 – Чего так? – Сэм вскинул брови. – Ты ее так же, как и меня кинул?

 – Ну ты и сравнил... козу с бараном. Нет, она слишком домашней оказалась, не выдержала, и домой вернулась через месяц, – пояснил Дин, пока Сэм думал о том, что лучше бы и Дин вернулся тогда... хотя, что теперь уже об этом думать? – Зато я встретил много других девчонок, в каждом новом городе – новая барышня. Удобно, – Дин подмигнул угрюмому Сэму.

 – Так ты еще и ловелас? – подытожил Сэм таким тоном, будто намеренно пытался подсчитать все минусы брата, чтобы... да непонятно зачем! Из вредности, наверное.

 – Ты никак осуждаешь меня, Саманта? – усмехнулся Дин, выворачивая руль.

 – Да кто я такой, чтобы осуждать! – поджал губы Сэм. – И еще: назовешь меня Сэмми или Самантой – огребешь по первое число.

 – Как же мне тебя называть? – притворно удивился Дин, и Сэму захотелось дать ему хорошую затрещину.

 – Сэмом, – лаконично ответил он и тут же спросил: – Мама знает, что ты в городе?

 – Нет.

 – Ты вообще собирался к ней заехать? – прохладно осведомился Сэм.

 – Да, Сэм, собирался... – серьезно заговорил Дин, припарковавшись рядом с домом брата, и развернулся к нему всем корпусом, внимательно заглядывая в искрящиеся от обиды и гнева глаза.  – И, Сэм, прости меня, пожалуйста...

Сэм, конечно, хотел простить – глупо таить обиды на родных людей, тратить на это драгоценное время, тем более, что он уже давно простил Дина, приняв его такого – ветреного, непостоянного прожигателя жизни. Братьев, как и родителей, не выбирают, но природная вредность не позволила сказать заветное "прощаю". Поэтому он прищурился, будто раздумывал, и ляпнул первое, что пришло в голову: 

 – Зайдешь?

Дин еще несколько секунд всматривался в его лицо, видимо, пытаясь разгадать по нему ответ, потом рассеянно кивнул, скорее всего ничего не поняв.

 – Да, пойдем, посмотрим на твою цыпочку.

 – Ты вообще говоришь про мою жену, так что поубавь обороты, чувак, – фыркнул Сэм, выходя из машины. 

Дин криво усмехнулся, следуя за ним по насыпной дорожке.

 – Мы с Эни собирались к маме... – сказал Сэм, заходя в дом и пропуская Дина. – Ты с нами?

 – Мне кажется, я испорчу вам встречу своим присутствием, – повел плечами Дин, с интересом оглядывая скромную, но уютную обстановку дома, в котором жил его брат со своей женой. Даже не верится.

 – Дорогой, ты вернулся... – на пороге появилась русоволосая девушка в элегантном в своей простоте черном платье, и осеклась на полуслове. – Эм... Привет, – тут же улыбнулась она.

Дин тут же расплылся в шикарной улыбке, и подал руку для пожатия:

 – Привет, я Дин... брат этого дылды... вот ведь вымахал, – усмехнулся он, и тут же смутился мимолетной сентиментальности. Девушка вернула ответную искреннюю улыбку, становясь при этом еще красивей.

 – Наслышана о тебе, Дин... Что ж проходи, правда мы собирались к вашей....

 – ...маме, да, Сэм меня уже просветил, – Дин облизнул губу, замявшись. – Я, наверное, не вовремя...

 – Нет, что ты! Пойдем с нами, я уверена, Мэри будет рада тебя видеть! – тут же воодушевленно предложила Эни, вопросительно взглянув на мужа, спохватившись, что, возможно она лезет не в свое дело, и...

 – Я ему уже предлагал, – тут же сообщил Сэм, пресекая все сомнения жены по этому поводу. – Но он напридумывал, что ему, видите ли, рады не будут... конечно, прибить – прибьют, но тут же приголубят, – закатил глаза Сэм.

 – Точно, Дин, пойдем с нами, будет для Мэри два сюрприза! – тут же обрадовалась Эни, чуть ли не хлопая в ладоши от восторга.

 – Что значит два сюрприза? – подозрительно посмотрел на нее Сэм.

 – Ой, – прикрыла рот ладошкой Эни. – Язык мой – враг мой...

†††

Мэри почти всю ночь не спалось. Ее преследовали тяжелые видения: то Джон, который довольно часто снился женщине, то Дин – уже несколько лет не тревожащий беспокойную мать своим незримым присутствием. Женщина вскочила в кровати в холодном поту, пытаясь успокоить загнанно бьющееся сердце. Какой он теперь? Чем живет? Каким человеком стал ее Дин, почему он... но женщина тут же запретила себе думать об этом – столько воды с тех пор утекло, да и бессмысленно это уже. Просто бессмысленно.

Больше не сомкнув глаз, Мэри пролежала до утра, пытаясь бороться с непрошеными мыслями, эмоциями, воспоминаниями. Как только стало светать, она поднялась, чувствуя себя смертельно уставшей. Успокаивало только то, что сегодня к ней собирались прийти дети, и к их приходу нужно подготовиться – дела должны были отвлечь измученную женщину, а сын с невесткой развеять все дурное, что навеял непрошеный сон, все бестолковые мысли и тревожное чувство того, что что-то должно вот-вот произойти... но что?

Миссис Винчестер неспешно стала прибираться по дому, подготовляя его к приходу гостей, потом завозилась на кухне, соображая ужин на вечер. Самой есть ей не хотелось и, наверное, она бы так и прохандрила весь день, если бы не Сэм и Эни... только эти двое и спасали ее от эмоциональной гибели. Сначала был Джон, державший их на плаву своей отцовской яростью, под которой прятал обиду, непонимание, растерянность и печаль. Теперь вот Сэм...

Мэри взглянула на часы – Эни говорила, что они подойдут как раз через полчаса. Чем занять свободное время, женщина не знала, поэтому она стала протирать и так чистые полочки книжного шкафа, чтобы хоть как-то заглушить непонятное чувства тревоги и странного предвкушения.

Наконец, в дверь позвонили, и женщина обрадованно отбросила в сторону тряпку, направилась к двери, натягивая на лицо приветственную улыбку. 

Когда Мэри открыла дверь, улыбка сама спала с лица. Она сошла с ума? Уже галлюцинации начались, невольно подумалось ей.

 – Привет, мам... – неловко произнес Дин, когда пауза затянулась надолго. – Я...

Но Мэри прервала его порывистым объятием.

“Живой, Господи, живой, спасибо! Мой Дин, – беспорядочно вертелось в голове Мэри. Хотелось одновременно и смеяться, и плакать, обнять, поцеловать... сердце грозилось пробить грудную клетку – так судорожно оно билось. – Приехал-таки... и вырос как... и убить тебя мало!"

Мэри отстранилась, огладив руками по раздавшимся плечам сына, окинула еще раз взглядом, чтобы убедиться – и правда он, и правда здесь, – и скомандовала:

 – Быстро в дом.

Дин на секунду замешкался, но переступил порог со странным чувством. Следом вошли непривычно молчаливые Сэм и Эни – только что они стали свидетелями почти интимной, но чудесной сцены – встречи сына и матери после долгой разлуки.

 – Мойте руки и быстро за стол, – буднично приказала Мэри. У Дина появилось неотвязное ощущение того, что он вернулся в детство, что не было всех этих лет скитаний по миру, и сейчас обычный ужин, и мама просто зовет их за стол...

†††

Разговор откровенно не клеился. За столом повисла дикая неловкость, какой еще поискать надо. Даже веселое щебетание Эни не спасало положение. Девушка уже сама чувствовала себя глупо в данной ситуации, и очень скоро замолчала, получив благодарный взгляд в ответ от Сэма. "Ты сделала все, что могла", – отчетливо читалось в его взволнованных глазах.

 – Сэм, подай, пожалуйста, перец, – исключительно светским тоном попросила Мэри, даже не смотря в сторону Дина, которому было значительно легче подать искомый предмет. Что он, собственно, и сделал, смело смотря на мать, но быстро смутился, испугавшись безразличного, холодного взгляда, и стал вяло ковыряться вилкой в еде. Кусок в горло не лез.

 – И чем ты занимаешься, Дин? – поинтересовалась Мэри все тем же отстраненным тоном, каким она говорила о перечнице. – Прости, я не очень поняла из твоих невнятных рассказов.

Дин облизнул губы, судорожно пытаясь сообразить, что он из своей жизни может рассказать матери, дабы сохранить ее душевное здоровье?

 – Ну... путешествовал? – брякнул первое самое безобидное, что ему пришло в голову, краем глаза замечая, как Сэм закрывает лицо рукой и качает головой.

 – Стало быть, ты ничем не занимаешься? – выгнула брови Мэри, прямо как Дин. Точнее, это Дин, как Мэри. – Что же ты тогда делал, Дин? – задала животрепещущий вопрос Мэри, который мучал всю семью Винчестеров на протяжении стольких лет. – Ради чего же ты бросил свою семью? – теперь Мэри даже не пыталась делать вид, что поглощена процессом питания, отложив все приборы в сторону и внимательно смотря на бледного сына.

 – Я... не знаю, – через силу выдавил Дин, на самом деле не зная, что ответить.

 – А зачем ты вернулся – тоже не знаешь? – жестко припечатал Мэри.

 – Я вернулся к вам.

 – Угу. То есть, ты пропил, прокурил, прокатался на машине с девчонками – такими же ветреными пустышками, как и ты, а потом вернулся домой, полагая, что тебя примут с распростертыми объятиями? Отогреют, накормят, – Мэри невольно кивнула на стол. – Ты хоть знаешь, что отец умер?

 – Знаю, – прошептал побелевшими губами Дин, враз сделавшись прозрачным, как полотно, словно его покинула вся жизнь.

 – И даже не приехал, – фраза повисла в воздухе, как топор палача.

 – Я не смог, прости.

 – Не у меня просить ты должен, – на Мэри тоже не было ни кровинки. – Теперь приехал, чтобы дождаться моей смерти?

 – Да ты что такое говоришь?! – в один голос возмутились сыновья. Молчавший доселе Сэм испуганно посмотрел на мать.

 – А что? Приехать, дождаться смерти, получить дом и прожить спокойно в старости, почему нет? – жестко усмехнулась Мэри. – На нас же тебе плевать, не так ли, Дин?

 – Ты... как ты можешь так думать? – прошептал Дин – вообще удивляясь, как он еще может говорить, как его еще не расплавил яростный взгляд матери, как он вообще мог надеяться на благополучный расклад, когда ехал сюда?

 – Как так тогда объяснишь свое отсутствие, когда ты нам был нужен больше всего? – голос Мэри дрогнул, но она продолжила обличающую речь: – Когда умер Джон? Когда Сэм бросил все и вернулся сюда, чтобы помочь мне справится с домом, здоровьем, когда он – с перспективным будущим и работой в Калифорнии – бросил все и пахал на трех работах? Где был ты все это время?! – Мэри вздрогнула, не сумев сдержать первых скатившихся по щекам слез. – Тебя здесь не было!

 – Мам, – Дин вскочил с места, обогнул стол, приближаясь к женщине. – Мам, прости, я дико виноват... я... я хочу все исправить, пожалуйста, – Дин протянул к матери руку, но она увернулась от его прикосновения.

 – Поздно, Дин, – обреченно прошептала Мэри, в которой говорила многолетняя обида, которую она только сейчас смогла выплеснуть наружу. – Все что мог, ты уже сделал.

Дин шарахнулся от этих слов, как черт от ладана, в ужасе смотря на скорчившуюся на стуле женщину.

 – Прости, что побеспокоил, – дрожащим голосом произнес Дин, взглянул на бледных Сэма и Эни, произнося громче: – Простите все, вижу, что мне не рады, не нужно уже было приезжать... я вас больше не побеспокою, – с горькой усмешкой произнес Дин, разворачиваясь у выходу.

 – И что, ты вот так просто уйдешь? – догнал Дина вопрос Сэма, произнесенный со странной интонацией. – Все вот так и закончится, Дин? Ты опять сбежишь от проблем, как восемь лет назад? – с губ Сэма сорвался невеселый смешок.

Дин развернулся к нему, сверкнув глазами.

 – И что ты хочешь, чтобы я сделал? – с вызовом спросил Дин.

 – Чтобы ты остался, придурок! – вскричал Сэм, тоже срываясь с места, а вслед за ним Эни, на которой и лица уже не было – она чуть не плакала, переводя встревоженные взгляды поочередно с одного члена семьи Винчестеров на другого.

 – Сэм, ты не слышал, мне тут не рады, я нафиг тут никому не сдался! – Дин невольно вернулся в столовую, встав напротив брата.

 – Ты идиот, если веришь в это! Неужели не понятно, что мама рада тебе...

 – О да, я вижу, как "рада"! – яростно выплюнул Дин, размахивая руками.

 – ...это просто ты мудак, я же знаю, как мама на самом деле тебе рада, ты просто не знаешь...

 – Давай, попрекни еще ты меня, – выкрикнул Дин. – Я сам прекрасно знаю, что я натворил, а вы... – он оттолкнул от себя Сэма, выбегая в коридор.

 – Не надо, Дин... – в дверях появилась Эни, по щекам которой катились слезы. – Вы же семья...

 – Уже нет – мне ясно дали это понять, – жестко отбрил Дин. – И прости, Эни, это не твое дело...

Дина трясло так, будто у него была ломка. Было холодно и жарко одновременно, и больно так, что трудно дышать, словно стальным обручем сдавило грудную клетку, не пропуская в легкие спасительный кислород. В глазах потемнело, Дин на ощупь отыскал дверную ручку, когда его плеча коснулась чья-то ладонь.

 – Дин, остановись, ты же потом пожалеешь!

 – Нет, – Дин несильно оттолкнул от себя легкую девушку. – Я должен...

Но Эни споткнулась о собственную ногу, ударившись спиной со всей силы об стену,  и застонала, когда в коридор выбежал Сэм, испуганно воззрившись на схватившуюся за живот Эни.

Все действо заняло считанные секунды, и Дин тут же протрезвел, осознавая весь ужас ситуации.

 – Эни! – он первым подскочил к девушке, чтобы подхватить ее на руки.

 – Ты что наделал, дебила кусок? – прорычал над ухом Сэм, которого от рукоприкладства останавливала только жена на руках брата.

 – Все нормально, Сэм, – простонала Эни.

 – Господи, где больно? – забеспокоился Дин, боясь, что мог навредить ни в чем неповинной девушке... Вот уж... реально дебил.

 – Мне нужно просто прилечь... – только заикнулась Эни, как Дин уже зашагал в сторону гостиной, где бережно уложил ее на диван.

 – Дорогая, может, скорую? Воды? Убить этого придурка, что он сделал?! – затарахтел испуганный насмерть Сэм.

 – Ничего он не сделал, я сама упала, и да... можешь принести воды... – слабо улыбнулась девушка. Сэм бросил подозрительный взгляд на брата и направился на кухню.

Вернулся он вместе с Мэри, которая дальше порога не прошла, остановившись у дверного косяка, и как-то тепло улыбнулась глядя на пару супругов. Мимо Дина.

– Может, ты уже признаешься, наконец? – тепло спросила она. Эни мило покраснела и потупила глаза в ответ на удивленный взгляд мужа.

 – Ну... я беременна... – тихо произнесла она.

 – Эни... – прошептал пораженный Сэм и порывисто обнял жену, тут же спохватившись: – Ой, тебе не больно?

 – Нет, глупый, – рассмеялась она. – Все в порядке.

Дин совсем уж почувствовал себя лишним на данном празднике жизни – глупым, неуместным... чужим.

Дин хотел было незаметно выскользнуть из дома – чтобы больше не возвращаться и не тревожить родных, которым он был абсолютно не нужен, он и так задержался на долго. 

Мать пропустила его молча, правда, он не заметил брошенного вслед полного боли взгляда.

На улице дышалось, не сказать, что в разы, но легче. Дин дал себе пару минут передышки, чтобы можно было потом сесть за руль.

Но в темноту вышел Сэм, встал рядом, засунув руки в карманы штанов, почти касаясь плечом плеча брата и молчал.

 – Не верится даже.

Дин усмехнулся, что правда, то правда. Скоро Сэм станет отцом, а он... дядей.

 – Думаю, ты будешь прекрасным отцом.

 – Ты так говоришь, будто прощаешься.

Дин ничего на это не ответил.

 – Ну что, Сэмми? Что ты от меня хочешь? – как-то печально и устало отозвался Дин.

 – Не уезжай, Дин, – тихо попросил Сэм. – Она больше всего на свете хочет, чтобы ты остался.

 – Да? – с сомнением и скептицизмом уточнил Дин.

 – Разве не видно? – искренне поразился Сэм. – Просто Винчестеры не говорят о своих чувствах и желаниях напрямую, ты же знаешь...

 – Тогда почему говоришь ты?

 – Потому что ты придурок и без моей помощи не допетришь, – слабо улыбнулся Сэм. – И сделаешь самую огромную глупость на свете. Все потом, и ты в том числе, будут страдать. Ты нам нужен... 

Помолчали. Потом Дин направился к машине, Сэм дернулся вслед за ним, но взял себя в руки. Нет, он больше не маленький мальчик – не будет ныть и молить Дина остаться, хотя восемь лет назад, если бы Дин дал ему такую возможность, он бы это сделал... и кто бы знал, как сложилась бы их жизнь?

Но Дин уехал. Снова. О нем напоминал лишь свет задних габаритов вдали, да чувство обреченности, непоправимости, засевшее внутри. 

†††

Дин вдавил педаль газа до самого пола, сжимая руль до побелевших костяшек руки и переключая коробку передач на вторую скорость. 

Черт, он не должен был приезжать. Это было плохой идеей. Разбередил всем едва зажившие раны.

Третья. Ветер шумит, забиваясь в едва заметные щели на окнах, Импала рычит, как самый настоящий зверь. Он только все испортил. 

Четвертая. Дин сцепил зубы, мотор ревел, как реактивный самолет, пейзаж за окном смазался в расплывчатое нечто. Машина будто летела над дорогой, еще чуть-чуть – и воспарит птицей в небо.

Он профукал лучшие годы своей жизни, потерял настоящую семью... Сэм прав: он и вправду придурок! Пятая...

Перед глазами зажегся яркий свет, как вспышка. Послышался визг тормозов, Дин резко вывернул руль – его прокрутило по всей трассе, прежде чем все успокоилось. Грузовик вильнул и поехал дальше. Дин же отдышался за пару секунд и плавно съехал на обочину и остановился, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. 

Идиот, чуть не сдох ведь! И как только на встречку умудрился вырулить? Совсем уже мозги растерял.

Дин опустил голову на руль, чувствуя, как щиплет глаза и невольно вздрагивают плечи. В голове стало поразительно ясно. Все, что он сейчас имеет, все это он заслужил, и никто в этом не виноват кроме него. Ныть уже бесполезно. Почему всегда так: пока не просрал счастье, даже не понял, что оно было – то самое? 

Дин натянул на лицо усмешку – пусть никого рядом и нет, для себя, чтобы поддерживать иллюзию жизни, врубил тихо радио и плавно тронулся, больше не превышая скорости.

Трасса была пустой, а кругом все черное и непроглядное, прямо как жизнь Дина. Спокойно все было. Пока прямо перед ним не выскочила какая-то белокурая девушка. Дин резко ударил по тормозам, радуясь тому, что не лихачит, иначе еще бы убийцей стал – чего для пущей радости не хватало.

 – Ты офонарела, совсем жить расхотелось?! – тут же заорал Дин, выбравшись из машины.

Девушка ему задорно улыбнулась, поправив светлые локоны, спадавшие на лицо, будто не она сейчас была на волосок от смерти:

 – Простите, я уже просто отчаялась поймать попутку.

 – И не стремно тебе ночью попутки ловить? – окинул Дин ее оценивающим взглядом – малая еще совсем, лет восемнадцать-двадцать на вид. Симпатичная. Легко может нарваться на неприятности. Причем ночью. А тем более на трассе. Безрассудная. Прямо как он в ее годы.

 – Ну, ты не выглядишь стремным, – пожала она беспечно плечами.

 – Это тебе просто повезло, – фыркнул Дин. – И откуда тебе вообще знать? Может, я маньяк и ловлю таких же, как и ты, глупых малолеток, долго и мучительно убиваю, а потом расчленяю и закапываю в лесу?

 – Вряд ли маньяк стал бы распространяться о своих планах, – усмехнулась девушка.

 – А может у меня на то и расчет? – хмыкнул Дин.

 – Прости, ты не слишком смахиваешь на маньяка, – улыбнулась девушка. – Ну так как, подкинешь меня?

 – Ну не оставлю же я тебя одну ночью на трассе, садись, – вздохнул Дин, снова ныряя в салон автомобиля и захлопывая дверь. 

 – Только у меня не слишком много денег... – заковырялась девушка в сумочке.

Дин застонал: 

 – Господи, да забудь ты про деньги, так тебя довезу! – в сердцах произнес Дин.

 – Точно? – девушка подняла на него подозрительный взгляд.

 – Ты же сама говорила, что на маньяка я не похож! – даже возмутился Дин. – Тем более маленьких девочек я не насилую, – секунду подумал и добавил: – И больших тоже.

 – А мальчиков? – со смехом в глазах спросила она.

 – Вообще никого, – даже почему-то не обидевшись, заверил Дин. – Тебя как вообще зовут, чудо природы?

 – Джо, а тебя?

 – Меня Дин. Ну так, Джо, куда путь держим? – спросил он плавно переключая скорость.

 – А, куда угодно, – беспечно махнула ладошкой Джо и уставилась в окно на темноту.

 – В смысле, куда угодно?

 – В прямом, едьте, куда вам надо.

 – Что-то случилось? – осторожно спросил Дин, в любой момент готовый быть послан со своими вопросами куда подальше. В конце концов, это не его дело. Но Джо, видимо, самой хотелось поговорить об этом, поэтому она вполне охотно ответила:

 – Из дома сбежала.

Дин отчего-то сильнее сжал руками руль.

 – Почему?

 – Не нашла общий язык с родителями. Дождалась восемнадцатилетия и сбежала, – сказала, как отрезала.

 – Они тебя не понимают? – хмыкнул Дин.

Джо бросила на него странный взгляд.

 – В их лексиконе нет такого слов, как "свобода", "личное пространство", "личная жизнь", в конце концов, – пожаловалась Джо. – Они что, никогда не были молодыми?!

 – Были, поэтому и волнуются.

 – А сейчас ты мне, наверное, прочитаешь нотацию о том, что я не права... – пробубнила Джо.

 – Да нет, не буду, это бесполезно, – фыркнул Дин. – Просто расскажу про одного парня...

 – Какого парня? – серо-зеленые глаза Джо заинтеесованно блеснули.

 – Который просто любил жизнь, – горько хмыкнул Дин. Поймал взгляд, посмотрел на дорогу и продолжил: – У него были любящие родители и забавный младший брат. Семья, одним словом. Но он любил свободу, шумные компании, дороги – хотел объездить весь мир. И сбежал из дома, бросив всю семью. Вступал в рок-группы, пил, курил травку... Он легко заводил друзей, но скоро все бросал и снова срывался в путь, снова и снова, тратил все, спускал до копейки, никто ему не указ ведь, да и он ни за кого не в ответе. Понимаешь? Ничего после себя не оставил. Купил байк, потом машину... и думал, что счастлив. Ведь вот оно все – дорога перед ним, ветер, свобода... – Дин вздохнул.

 – И что с ним случилось? – серьезно спросила Джо.

 – Разбился, – пожал плечами Дин и посмотрел на задумавшуюся Джо. – На своей же любимой машине. Я не знаю, что там у вас случилось, но... не совершай его же ошибок... когда поймешь все, может быть поздно... у всех бывают трудности с родными, и всегда проще сбежать от проблем, чем их решить.

Джо не ответила, будто погрузившись в себя, потом тихо заговорила: 

 – Знаешь, Дин, я им столько всего наговорила... боюсь...

 – Простят, ты только извинись, как хочешь, но они тебя простят, это точно! – улыбаясь, сказал Дин. – Может, я тебя домой отвезу?

 – Если не трудно, – смущенно улыбнулась Джо.

 – Нет, ни сколько.

 – Придется развернуться...

†††

Солнце только взошло, еще даже не оторвавшись от горизонта, когда черная мощная машина подъехала к небольшому домику на окраине города.

 – Джо, просыпайся, кажется, приехали, – растормошил девушку Дин. – Твоя хата?

 – Моя, – зевнула Джо и протерла глаза. Они оба вышли на улицу, вдыхая свежий воздух. Дин с удовольствием размял затекшие ноги.

 – Спасибо, Дин, – поблагодарила Джо, подойдя к парню. – За все.

 – Да не за что, детка, – подмигнул Дин. – Теперь ты знаешь кому звонить в случае чего!

 – Дурак! – пихнула его локтем Джо и поправила на плече сумку. – А этот парень, про которого ты рассказывал... – Джо неловко замялась. – Это ведь ты?..

 – Я, – губы Дина искривились в подобии улыбки.

 – А твой брат и родители... они ведь живы? – осторожно спросила Джо.

 – Мама с братом, – ответил Дин.

 – Ну так помирись с ними, любой ценой! Плачь, на колени падай. Что? Что ты смеешься? – смутилась Джо.

 – Ты удивительная, – воодушевленно проговорил Дин, потянувшись к губам девушки.

 – Не-а, – тонкие пальчики легли на губы Дина. – Откуда я знаю, кого ты там нацеловывал за время своих путешествий?

Дин весело фыркнул.

 – Что, совсем без шансов?

 – Ну... когда помиришься со своей семьей, можешь заехать ко мне на чаек. Если захочешь. Где я живу, ты знаешь.

 – Ахах, обязательно. И... спасибо... – вдруг серьезно сказал Дин.

 – А мне-то за что? – удивилась Джо.

 – За то, что я сейчас поеду слезно и на коленях молить прощения... 

 – Ну, удачи, ковбой! Бывай! – радостно крикнула Джо, помахав рукой издалека. Дин махнул в ответ, усаживаясь в машину.

Черная Импала, мигнув фарами, исчезла из поля зрения Джо, оставляя только клубы пыли над проселочной дорогой. Девушка улыбнулась и толкнула дверь дома, готовясь к серьезному, но такому важному разговору, надеясь, что и у ее спасителя будет все хорошо.