Яблоко в карамели

- Итак, отлично! Не забываем улыбаться! Давай, покажи мне свои зубки! Прекрасно! Представь, как твоя мама приносит тебе спагетти!

Героиня старалась улыбаться как можно шире. У неё и правда был талант казаться счастливее, чем она есть на самом деле.
Невзирая на то, вся её сущность - полная противоположность силе, и, наверное, счастью.
По её мнению.

- Ну всё, на сегодня вполне достаточно! Спасибо, что ещё раз спасла Париж, Маджестия! - Фотограф подмигнул, приложив ладонь ко лбу, как козырёк.
"Маджестия" смущённо улыбнулась. Но как только мужчина с камерой отвернулся, улыбка тут же сползла с её лица, а брови нахмурились.

Девушка ушла в гримёрку и стала неспешно снимать костюм из разноцветного спандекса. За дверью отчётливо раздавался разговор:

- И какого чёрта ты всё это устроил?

- Да не дрейфь! Маджестия ещё может завоевать былую популярность. Ещё не поздно...

- Не смеши меня! Ты же прекрасно понимаешь, что она устарела. У Парижа теперь есть новая - и, главное, настоящая, - героиня. Чем скорее мы смиримся с неизбежным... - Внезапно мужской голос вздрогнул. - Перестань мучить и девочку, и себя. Пора отпустить Маджестию... навсегда.

Энни всхлипнула. Всхлип был таким громким, что, казалось, его услышали даже за дверью.
Всё. Это конец. Конец её карьере.


...Энни шла, подтаскивая за собой чемодан на колёсиках, который так и норовил ударить её по коленкам и обрызгать колготки.
Ветер трепал её короткие светлые волосы, остриженные нарочно так криво.
Она остригла их. Ради карьеры. Ради Маджестии.

А теперь Маджестия умерла. И Энни умерла вместе с ней.

Господи, ну почему она так ничтожна?
Она лишь изображала героиню. Но, к сожалению, она не герой.
А хотела бы ею стать...



***

...Маринетт, по своему обыкновению, опаздывала. Не специально, конечно.
Хотя нет, если подумать...
Ведь если задуматься об этом всерьёз... сегодня ведь 14 февраля...
А она помнит, что было в прошлом году. Какая же она дура, что не подписала валентинку!
Ей ужасно совестно показываться Адриану на глаза в этот день. Даже если он не знает правду...

И, может, хорошо, что не знает правду.
Пока.

Она умерла бы со стыда, если бы всё-таки подписала валентинку. Но в тоже ей так ужасно грустно, что признание не удалось...

Когда Маринетт забежала, спотыкаясь на каждом шагу и борясь со внутренними переживаниями, в класс, Аля уже сидела на своём месте. По обыкновению, она созванивалась с подругой, чтобы вместе отправится в школу. Но в этот раз Маринетт попросила Алю идти без неё.
Не объяснив, почему.

Аля выглядела обеспокоенной. Не обратившая внимания на остальных одноклассников, Маринетт, насторожившись, оглядела класс. И тут же в глубочайшем расстройстве опустила плечи.

Посреди помещения, напротив первой парты, стоял Адриан Агрест.
И Хлоя Буржуа.
Вручавшая ему ядовито-розовую валентинку.


Что же делать в такой ситуации девушке, что, потерявшись в своих безумных мечтаниях, никогда прежде и не думала о таком исходе событий? 

...Маринетт растерялась. Хотелось сразу удариться в слёзы и убежать куда-нибудь, без оглядки...
Но нельзя. 
Она не будет сдаваться. Ведь она любит Адриана и будет бороться за него.

Совершенно не думая о том, что Адриан вправе выбирать сам. 
В этом она и похожа на Хлою.

Дочь пекаря, глубоко вдохнув, сделала шаг вперёд, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Адриана. 
Хлоя, заметив синеволосую краем глаза, казалось, не особо напряглась её присутствием и продолжала о чём-то щебетать Адриану:

- Это открытка специально для тебя, мой милый! Тебе ведь нравится? Правда, я лучшая? - Внезапно блондинка странно покосилась на Маринетт. - Я ведь лучше плебеек, которые, как оглупевшие фанатки, шлют тебе дешёвые сердечки из помятой бумаги?

Маринетт, сглотнув и подавив слёзы злости, приблизилась поближе, попытавшись пробубнить что-то вроде приветствия.

- Что тебе, несчастная? Я же сказала: плебейкам тут не место. - Выразительно повторила Хлоя, глядя прямо на Маринетт.

- Хлоя, перестань. - Сердито отозвался Адриан, которому явно не нравилось такое отношение Хлои к одноклассникам.

- Ты так и не ответил, милый. - Повторила блондинка, смотря прямо в глаза Агресту. - Я ведь лучше некоторых?

Маринетт снова попыталась приблизиться к объекту своих воздыханий, стараясь выглядеть невозмутимой, но... Хлоя оттолкнула её.
Толчок был несильный, но, не удержавшись на слабых ногах, Маринетт упала, ударившись спиной и затылком об стол учителя.

Казалось, никто не заметил этого. Казалось, никому до этого не было дела.
Кроме Адриана.

- Хлоя! Что же ты творишь? - Возмутился блондин, отстранившись от дочери мэра и обеспокоенно обратившись к Маринетт. - Ты в порядке?

Маринетт ответила не сразу. Ей было ужасно стыдно поднять голову и показать парню свои слёзы. 
Всё же, она наконец посмотрела на него, игнорируя цветные круги, петляющие во взгляде...
И увидела его глаза, находившиеся так близко...

Его глаза были такими... живыми.
Совершенно не похожими на те, что были изображены на плакатах по всему городу. Те глаза были фальшивыми, блёклыми, какими-то... холодными.


А эти глаза...
Эти глаза напротив были... живыми.
И... знакомыми.

***

Адриан взял её ладонь, помогая девушке подняться.
Оба, странно глядя друг на друга и не отрывая взгляда, стояли. Просто стояли.
Им было наплевать, что происходит вокруг.

Адриан был очарован.
Он вдруг неожиданно для себя понял, что сравнивает Маринетт с Ледибаг.
У неё была та же ладонь, то же изящное положение пальцев, такое же прикосновение...
Тот же мягкий овал лица со слегка удивлённо приподнятыми бровями...
Тот же глубокий, васильковый взгляд, не омрачённый маской и той тайной, что Адриан так хотел раскрыть...

Её взгляд был... знакомым.